Предреволюционный период

Ибрахим любил имама Хомейни (да помилует его Всевышний) и по-особому был предан ему; и с возвращением имама его убеждения только крепли, пока не достигли своего пика за год до революции. Пятничным утром 1977 года, когда еще не было известно о революционных волнениях, мы возвращались домой по площади Жале после религиозного собрания. Мы еще не отошли далеко от площади, как к нам присоединилось несколько друзей, и Ибрахим начал рассказывать об имаме Хомейни (да помилует его Всевышний), а после воскликнул: «Да здравствует Хомейни!» - а мы последовали его примеру.  Нас поддержало еще несколько человек. Мы скандировали лозунг до перекрестка Шамс. Через несколько минут вдали показались полицейские машины. Ибрахим быстро разогнал ребят, и мы разбрелись по улицам.  Через неделю-две на площади напротив кинотеатра Ибрахим снова воскликнул: «Да здравствует Хомейни!» - и мы подхватили. Люди, выходившие после собрания, повторяли за нами. Очень интересная получилась сцена. За несколько минут до прибытия офицеров полиции Ибрахиму удалось разогнать толпу. После мы сели в такси и направились в сторону площади Хорасан. Через два перекрестка мы вдруг поняли, что там останавливают машины и поочередно проверяются все пассажиры. Несколько машин САВАК^[1] и около десяти полицейских машин стояли по краям улицы. Лицо полицейского, заглядывающего в проезжающие машины, казалось знакомым – он был на площади вместе с народом. Я дал знак Ибрахиму. Он все понял, и прежде, чем полиция добралась до нашего такси, открыл дверь и быстро побежал к тротуару. Полицейский в центре улицы, подняв голову и увидев Ибрахима, завопил: «Это он! Это он!» Остальные бросились за Ибрахимом, он свернул в переулок, и они поспешили за ним. Полицейские явно потеряли бдительность, и я, расплатившись за такси, вышел через другую дверь и продолжил свой путь по другой стороне улицы. Был полдень, когда я добрался до дома. Я не знал ничего об Ибрахиме. До вечера новостей о нем не было. Я позвонил нескольким товарищам, но и они ничего не знали. Меня охватило волнение. На часах было одиннадцать вечера, я сидел во дворе, как вдруг услышал голос из переулка. Метнувшись к двери, я с удивлением увидел лицо Ибрахима, стоявшего за дверью, с его постоянной улыбкой. Я кинулся к нему с объятьями, я был так рад! Я спросил его: «Брат, Ибрахим, как ты?» Он глубоко вздохнул и ответил: «Слава Богу, как видишь, здоров и бодр». Я спросил: «Ты ужинал?» «Не важно», - ответил он. Я побежал в дом и принес для него хлеба и еды, оставшейся с ужина. Затем мы отправились на площадь Гияси. «Тело сильно болит; хотя их было несколько человек, я смог от них скрыться», - сказал Ибрахим. В тот вечер мы много говорили о революции, об имаме… Позже мы договорились ходить по вечерам в мечеть Лорзаде, слушать выступления хадж- ага Чавоши^[2].

[1] САВАК, в Европе известный также под названием «SAVAK» (перс. аббревиатура от перс.— Министерство государственной безопасности Ирана времен правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви (1957—1979) На предприятиях, в учреждениях, в учебных учреждениях действовали специальные отделы, подведомственные САВАК. Военные трибуналы беспощадно карали оппозиционеров. Только в течение 1976—1977 гг. имели место десятки случаев, когда деятели оппозиции были убиты сотрудниками САВАК. В отношении попавших в их руки представителей оппозиции сотрудники САВАК применяли самые изощренные пытки.

[2] Революционный священнослужитель, после революции убитый террористической группировкой "Монафикин" (Лицемеры)