Операция «Матла уль-Фаджр»

Прошло достаточно времени после отстранения Бани Садра от должности главнокомандующего вооруженными силами. На южном, западном и северном фронтах был предпринят ряд военных операций, чтобы сломить мощь иракской армии. Седьмого декабря состоялся первый решительный бой за освобождение Бестана под названием «Тарик аль-Кодс». Наши силы нанесли первый сокрушительный удар по силам баасистов. Согласно предварительным договоренностям между командующими, вторая операция осуществлялась на западе Гилянской равнины до города Саре-поле-Захаб, в котором располагался ближайший к Багдаду фронт. Нужно отметить, именно по этой причине еще задолго до операции была проведена разведка местности и подготовка вооруженных сил. Командование данной операцией было поручено штабу «Западный Гилян». Ребята отряда «Андарзгу» были все в деле. Ибрахим должен был представить данные о разведке местности и расположений противника. Ему удалось в кратчайшие сроки безупречно выполнить эту задачу. Для этого Ибрахим при помощи одного из местных курдов пробрался в тыл врага. В течение недели они вдвоем собрали нужную информацию о расположении вражеских сил до Нафтшахра. Ибрахим нарисовал подробную карту для проведения успешной операции в регионе. Назад же он вернулся с четырьмя иракскими пленными! После их допроса Ибрахим внес последние корректировки в карты местности, которые были представлены на собрании командиров. Полковник Алияри и майор Салями из дивизии «Зольфокар» присоединились к силам КСИР. Многие из местных партизанских группировок от Саре-поле-Захаб до Западного Гиляна были направлены в отдельные батальоны армии. В некоторые подразделения КСИР также входили народные добровольцы. На них, как на передовые отряды, была возложена ответственность за начало операции. На заключительном собрании руководство избрало Ибрахима командиром среднего фронта. Братья Сафар Хошраван и Дариуш Ризеванди были назначены командирами левого и правого флангов соответственно. Зачистка холмов со стороны города Гилян, захват важных приграничных районов, а также окопов Хаджиян и Гурк и погранпостов являлись главными задачами предстоящих операций. Территория, на которой проводилась операция, охватывала примерно семьдесят километров. Из генштаба пришел приказ после этой операции незамедлительно приступить к третьей операции в районе Мариван. Подготовка к операции шла полным ходом. За несколько дней до начала боевых действий штаб КСИР объявил: «Иракцы готовятся к масштабному вторичному захвату Бестана. Вы должны начать наступление как можно быстрее, чтобы отвлечь внимание противника от данного объекта.» По этой причине на следующий день, одиннадцатого декабря 1981 года, было решено начать наступление. Всех охватило волнение: завтра должны начаться первые масштабные бои на холмах у западного фронта. Никто не мог предсказать исход событий. Ребята прощались друг с другом, словно в последний раз! Наступил назначенный день. В ходе боев ребятам удалось овладеть стратегически важными объектами, такими, как траншеи Хаджиян и Гурк, район Барафтаб, возвышенности Сарматан, Чармиян, Дизекош, Ферейдун-е Хушьяр и часть холмов Шаякух, а также все деревни Гилянской равнины.  На среднем фронте нашим силам удалось захватить несколько холмов и рек, что способствовало продвижению армии к холмам Анаркух. Противник стрелял как сумасшедший!   Некоторые батальоны, перейдя холмы, дошли до высот Шаякух. Они даже сумели подняться до самых вершин! Враг понимал, что потеря Шаякух повлечет сдачу иракского города Ханефин. Поэтому они бросили все силы на защиту этого района. Приблизительно в полночь связист объявил: - Войска среднего фронта под командованием Хусейна Балаша и Джамаля Таджика дошли до Шаякух и срочно просят подкрепления. Через несколько минут с нами связался Ибрахим и сказал: - Высота Анар взята! Только один из стратегически важных холмов удерживается силами врага. Наших сил не хватает для захвата данного объекта! Я успокоил Ибрахима: - До рассвета мы отправим подкрепление и присоединимся к вам. Свяжитесь и согласуйте свои действия с командованием, чтобы, во что бы то ни стало, освободить эту возвышенность от сил противника. Мы с подкреплением отправились в сторону среднего фронта. По дороге из штаба КСИР пришло сообщение: «Враг изменил планы. Атака Бестана отменена. В данный момент иракские силы, направлявшиеся в Бестан, движутся в сторону вашего фронта. Держитесь! ИншаАллах, КСИР Маривана незамедлительно начнет очередную кампанию под командованием Хаджи Ахмеда Мотавесселяна». Также, после выражения благодарности за успешное сотрудничество солдат с КСИР, было объявлено: «Согласно последним данным, противник понес тяжелые потери в районе боевых действий. Командование иракской армии приказало направить подкрепление в ваш район». Уже наступал рассвет. По дороге мы совершили утренний намаз. Мы еще не добрались до района Анар, но уже получили новость о мученической гибели Голамали Пичака, павшего в бою в Западном Гиляне. Это известие погрузило всех в чувство глубокой скорби и печали. Сразу после нашего прибытия на холмы Анар ко мне подошел один из ребят, и с мешхедским акцентом сказал: - Хаджи Хусейн, вы знаете, что Ибрахима убили? Я весь похолодел. Глотнув воздуха, спросил: - Что случилось?! - В Ибрахима попала пуля… Я побледнел. В голове пылал жар. Я бессознательно побежал в сторону укрытий. В это время перед глазами проплывали одно за другим воспоминания об Ибрахиме. Войдя в палатку, я подошел к месту, где он лежал без сознания. Пуля попала в шею Ибрахима. Он потерял много крови. Я отыскал Джавада и спросил: - Что случилось с Ибрахимом?! Выдержав паузу, он ответил: - Не знаю, что и сказать! - Что всё это значит?! Джавад начал рассказывать: - Мы согласовали с командованием план атаки холма. Иракцы оказали сопротивление. Их силы были разбросаны по всему холму и окрестностям. Вся наша стратегия оказалась безрезультатной. Уже приближалось время утреннего намаза. Мы должны были что-то предпринять. Но не знали, как действовать. Внезапно Ибрахим вышел из укрытия! И двинулся в сторону холма, где располагался противник, затем встал на большой камень лицом к Кибле и во весь голос начал читать азан! Испугавшись, каждый из нас начал просить Ибрахима вернутся: «Ибрахим, иди сюда! Иракцы же тебя убьют!» Но было бесполезно… Он прочитал азан почти до конца. К моему удивлению, наступило затишье, враг прекратил огонь! Но в это время послышался один единственный выстрел…Пуля попала в Ибрахима. Мы перетащили его обратно…                                 

***

Мы находились на вершинах Анар. Уже стало совсем светло. Медбрат перевязал рану на шее Ибрахима. Я был занят перераспределением сил, отвечал связисту.Вдруг ко мне подбежал один из ребят и поспешно сообщил: - Хаджи! Хаджи! Несколько иракцев с поднятыми руками направляются в нашу сторону! Я с удивлением спросил: - Где они?! И мы вместе отправились на один из холмов, откуда открывался вид на вражеские части. С холма напротив к нам шли около двадцати солдат с белым флагом в руках. Я немедленно предупредил: - Ребята, будьте наготове! Может, это очередная хитрость! Приблизившись, восемнадцать иракцев, из них -  два офицера, сдались нам. Я был рад тому, что на этом рубеже в наших руках иракские пленники! А про себя подумал, что, возможно, хорошая подготовка и правильное ведение боя заставили иракцев испугаться и сдаться! Позвав одного из ребят, говорившего по-арабски, я привел в укрытие пленного офицера. И, подобно следователю, спросил: - Скажи свое имя! Назови свое звание и укажи свой пост! Он представился и сказал:- Я – старший офицер. Командую силами, находящимися на холме и в окрестностях. Мы из подкрепления, направленного сюда из Басры. Я спросил: - Сколько сейчас солдат на холме? - Сейчас там никого нет. - Как никого?! Ни одного?! - Мы решили сложить оружие. Всем остальным я приказал отступить. На данный момент на высоте никого нет! Посмотрев на него с удивлением, я переспросил: - Но почему?!  Для чего?! - Потому, что не хотели …  вместе с нами. Моему удивлению не было предела: - Что всё это значит?! Вместо ответа, иракский командир спросил по-арабски: - Где муэдзин? Этот вопрос не нуждался в переводе. Я переспросил: - Муэдзин?! Его глаза наполнились слезами. Всхлипывая, он начал рассказывать. Переводчик еле успевал за ним: - Нам говорили, что вы – язычники и идолопоклонники! Нам говорили, что Ирак начинает войну с Ираном ради Ислама! Они говорили, мы воюем с иранцами ради Ислама! Поверьте, мы все – шииты! Сомнения охватывали нас, когда мы видели, что иракское командование употребляет алкоголь и не совершает намаз. Утром, когда один из ваших солдат громко и выразительно начал читать азан, меня бросило в дрожь! Когда из его уст прозвучало имя Али(а), я про себя подумал: «Мы воюем со своими братьями! Неужели и здесь повторяется история Кербелы?...» Он больше не мог говорить. Слезы душили его. Спустя мгновение, он продолжил: - Поэтому я принял решение сдаться, чтобы более не отягощать себя грехами. Я приказал прекратить огонь. Когда наступил рассвет, я собрал всех и объявил: «Я принял решение сдаться иранцам. Кто хочет, может пойти со мной». Эти люди, которые пришли со мной к вам, – мои братья по вере. Остальные отступили назад. Я привёл с собой и солдата, стрелявшего в муэдзина. Если вы прикажете, я убью его. Только скажите: муэдзин жив, или нет?! Рассказ иракского офицера меня ошарашил. Я просто онемел. После недолгого молчания я ответил ему: - Да, он жив. Мы вместе вышли наружу и отправились к Ибрахиму, лежавшему в одном из окопов. Все восемнадцать пленных пришли, поцеловали руку Ибрахима и вышли. Последний из них, плача у ног Ибрахима, просил: - Ты прости меня! Это я стрелял в тебя… Слёзы подступили к моему горлу. Меня объяло странное чувство. Я больше не думал ни об операции, ни о солдатах. Я хотел отослать иракских пленных обратно, как вдруг меня позвал иракский офицер: - Посмотрите туда! Целый батальон и несколько танков движутся в сторону холма. Вам нужно захватить территорию до их прихода. Я отдал приказ нескольким солдатам из «Андарзгу» срочно отправиться на холм. Со взятием последней высоты район Анар был полностью освобожден от вражеских сил. Наступление батальона уже не было столь значительным. Имея нужную подготовку, мы дали им достойный отпор. Через несколько дней началась операция под названием «Мохаммад Расулаллах(с)» в Мариване. Это способствовало ослаблению позиций вражеских сил в Западном Гиляне. Во всяком случае, операция «Матла уль-Фаджр» достигла своих основных целей. Многие регионы дорогого нашему сердцу Ирана были освобождены от вражеской оккупации. Правда, всё это было достигнуто высокой ценой – ценой крови достойных сынов Ирана, таких как Голам Али Пичак, Джамаль Таджик, Хусейн Балаш... После полного выздоровления Ибрахим снова присоединился к подразделению. В тот же день пришло сообщение, что во время операции «Матла уль-Фаджр», которая осуществилась под священным призывом «Йа Махди(а), адрикни^[1]», Ирак потерпел крупнейшее поражение и понёс потери – более четырнадцати батальонов спецназа. В ходе операции были убиты и ранены приблизительно две тысячи иракских солдат, двести – взяты в плен. Также, благодаря меткости наших стрелков, были сбиты два военных самолёта противника.

***

Прошло пять лет после кампании «Матла уль-Фаджр». Зимой 1986-го года в районе Шаламче выполнялась операция «Кербела-5». Часть координационной работы и сбор информации для осуществления операции лежали на нас. Для согласования действий и распределения обязанностей среди солдат армии «Бадр» мы отправились в их штаб. Было принято решение отправить на операцию арабоязычный батальон армии «Бадр», который, в основном, был собран из оппозиции Саддаму. После совещания с командованием армии и командирами батальонов были отданы указания, и мы приступили к подготовке наступления. Издалека я увидел одного из ребят армии «Бадр», который, глядя на меня, шел в мою сторону! Он подошел ко мне и поздоровался. Я ответил на его приветствие. Он, без всяких предисловий, с арабским акцентом спросил: - Вы участвовали в боях в Западном Гиляне?! Я с удивлением ответил: - Да. Я подумал, что это один из ребят с западного фронта. Затем он спросил: - Вы помните операцию «Матла уль-Фаджр»?! Возвышенности Анар, последний холм? Немного подумав, я сказал: - Ну?! - Восемнадцать иракцев, сдавшихся в плен, помните? - Да, конечно, помню! Кто вы?! Он с радостью ответил:- Так, я – один из них! Я удивился ещё больше: - Что ты здесь делаешь?! - Все мы, все восемнадцать, служим в этом батальоне. Нас освободили, так как аятоллах Хаким поручился за нас. Он очень хорошо знал нас. Приняли решение, что и мы будем воевать против баасистов. Для меня это было весьма странно: - Молодцы! Где ваш командир?! - Он тоже с нами здесь, в батальоне. У него свои обязанности. Мы сейчас собираемся на передовую. Я протянул ему лист бумаги и попросил: - Напиши мне название батальона и имена ваших ребят. Я сейчас тороплюсь. После операции я вернусь сюда, мы встретимся, и обо всём подробно поговорим. Он ещё не закончил писать имена своих товарищей, как вдруг спросил: - Как звали вашего муэдзина? - Ибрахим. Ибрахим Хади. Он с большим сожалением сказал: - Мы долго искали хоть какую-то информацию о нём. Мы попросили своих командиров обязательно его найти. Нам очень хотелось еще раз увидеть этого человека от Бога. Я замолчал. Слёзы подступили к горлу. Он поднял голову и посмотрел на меня. - ИншаАллах, в раю встретитесь с ним!Услышав мои слова, он очень расстроился. Закончив писать, он протянул бумагу с именами мне. Я поспешно попрощался и двинулся в путь. Эта неожиданная встреча заставила меня задуматься… Операция закончилась в марте 1986-го года. Многие ушли в увольнение. Однажды среди своих вещей я нашел тот лист бумаги со списком имён товарищей от иракского пленного, или, лучше сказать, солдата армии «Бадр». Я отправился в место расположения армии «Бадр». Одного из командиров я попросил указать место нахождения батальона, название которого было написано на бумаге. Из штаба сообщили, что батальон ликвидирован. Я сказал, что хотел бы увидеться с солдатами батальона. Командир начал рассказывать:  - Батальон, о котором вы спрашиваете, во главе с командующим армией, держал оборону перед тяжелым натиском иракцев в районе Шаламче. Сделав паузу, он продолжил: - Никто из батальона не вернулся живым… - Эти восемнадцать человек были из числа иракских пленных. Здесь их имена. Я пришел увидеться с ними… Взяв у меня бумагу с именами, он передал её другому офицеру, стоявшему рядом. Спустя несколько минут, тот вернулся и сообщил:  - Все эти парни мученически погибли! Я не знал, что сказать! Я присел и задумался: «На что способен азан Ибрахима! Благодаря тому, что он прочитал азан, был взят холм, операция увенчалась успехом и… восемнадцать ребят, как Хор Ибн Язид Рияхи^[2], из глубины ада отправились в рай». Потом вспомнились мои слова, сказанные тому солдату: «ИншаАллах, увидитесь в раю!» … Невольно слёзы потекли из глаз. Попрощавшись, я вышел из штаба. Я не сомневался, что Ибрахим знал, где нужно читать азан, чтобы содрогнулись сердца врагов, чтобы направить на Божий путь тех, у кого в сердцах ещё была искра веры.

[1] О, Махди(а), помоги мне!»

[2] Командир вражеского войска Хор Ибн Язид Рияхи. Вблизи Куфы армия Хора переграждает путь имама и его соратникам в город, и Хусейну приходится свернуть направление своего каравана в сторону Кербелы. Хор был охвачен тревогой, которая ни на минуту не оставляла его. Он надеялся, что Хусейн пойдет на компромисс, но события все стремительнее вели к кровавой битве. Сомнения не давали ему покоя. Он находился перед опасной дилеммой.  С одной стороны, потомок Пророка Хусейн, имея в руках знамя правдолюбия и справедливости, призывал народ к защите гуманных ценностей. С другой стороны, мирские соблазны красовались перед его взорами, побуждая его обнажить меч против самого чистого на земле человека и попрать истину. Он быстро подошел к полководцу Куфы Омару Ибн Сааду и спросил: "О, Омар, ты на самом деле готовишься к битве с Хусейном?" Омар Ибн Саад: "Да. Клянусь Аллахом, что будут сражаться так, что минимальным результатом битвы будет гора из отрубленных рук и голов". Хор задрожал. Цвет его лица вдруг изменился. Человек, стоявший рядом с ним, сказал: "О Хор, что с тобой? До сих пор я не видел тебя таким растерянным. Я все время считал тебя самым смелым".  Хор ответил: "Мне приходится делать выбор между раем и адом". Хор вдруг встал и воскликнул: "Клянусь Аллахом, что я не выберу ничего, кроме рая, даже если изрежут меня на куски и сожгут в огне". Через несколько минут смелый куфиец дрожа и смущенно, медленными шагами приближался к лагерю имама Хусейна. Держа свой щит в перевернутом виде, он со слезами на глазах повторял эту фразу: "О Боже, я возвращаюсь к Тебе и надеюсь, что Ты примешь мое раскаяние. О Боже! Я вызвал страх у Твоих друзей и потомков твоего Пророка. Прости мой большой грех". Непокоренный воин пристыжено подошел к имаму и сказал: "О потомок божьего Пророка, я дарю тебе свою жизнь. Я – Хор, тот, что перекрыл тебе дорогу. Клянусь Аллахом, что именно так поступят с тобой. Я чувствую раскаяние и готовь отдать свою жизнь ради тебя. Примет ли Аллах мое раскаяние?"  Имам с присущей ему добротой и снисходительностью ответил: "Да, Аллах принимает раскаяния. Аллах не откажет тебе в своей милости" Хор воскликнул: "Позволь мне первым сразиться с противниками".Имам назвал его свободомыслящим и позволил ему присутствовать на поле сражения. Хор с неописуемым мужеством бросился на войско зла и до последней минуты жизни доблестно защищал Хусейна (мир ему) и его соратников. В конце он пал мученической смертью, и его вечная душа унеслась в вечный мир.»